Пишу статью о причинах того, что люди ничего не хотят.
Получается гигантская простынь на много много тысяч слов. Пока написано 2000 слов, 4 страницы в Ворде мелким шрифтом. И это, примерно, только треть! Стараюсь выкидывать лишние примеры, в том числе и из свой жизни. (если что, о своих проблемах можно рассказать и отдельно)
Переживаю, что а)никто не решится дочитать ее до конца б)все другие дела и идеи отложены. Пока не понимаю, как бы ее уменьшить, не потеряв главного. (я считаю, что главное, это как раз пример, а еще лучше — личный опыт, поэтому-то статьи на популярных ресурсах, вроде lifehacker.ru и не задерживаются в моем сознании)

Видимо, придется разбить ее на две или три части. 🙁

Для продуктивной работы стал использовать приложение, реализующее технику «Помодоро». Отличная вещь — мотивирует, заставляет работать больше, собраннее, осознаннее и… блин, неужели я уже потратил столько сессий на написание одной единственной статьи!
Ужас. Ужас-ужас!

Причины такого большого расхода времени — перфекционизм. (притом, что результатом я все-равно не доволен) Убеждаю себя, что это только в этот раз. Так, мол — только задать планку, посмотреть, на что способен, да и чтобы не переделывать потом… Еще говорю себе — это просто отсутствие опыта, дальше будет проще, да и тема — не из легких — об этом нет информации ни в русском, ни в англоязычном интернете.

Страшно.
И хорошо, что страшно.

У каждого свой опыт депрессии. Как говорил Лев Толстой — все счастливые счастливы одинаково, все депрессивные депрессивны по-своему.
И хотя существуют классические признаки депрессии, меня, в большей степени, тревожили не они (видимо, из-за синдрома лягушки в кипятке, т.е., я успевал к ним привыкнуть), а некоторые, не включенные в классические списки, симптомы.
И если со многим в депрессии я готов был смириться — сжиться с этим, уже ставшим реальностью, нормой, состоянием, то с двумя вещами — нет. (это не значит, что я с ними боролся. В депрессии особо не поборешься, просто именно об этом я постоянно сожалел и думал, как это можно исправить.)

Первый симптом — я ничего не хотел. (Update: выложил 12 октября, писал две недели: Почему кто-то ничего не хочет от жизни)
Он появился еще до депрессии — я жил, как живут, наверное, миллионы людей, нормальной жизнью, но, только, ничего не хотел.
Я понимал, что это неправильно, что я живу как овощ, как заведенный робот — сплю, дышу, хожу на работу… И хоть он появился задолго до депрессии, я думаю, он ей предшествовал. Расчищал ей путь.

И второй признак — brain fog, состояние тумана в голове, когда любой мыслительный процесс требует чрезвычайного усилия — ты не можешь сосредоточиться, забываешь имена людей и даже ведение ни к чему не обязывающего разговора отнимает все силы.

Я не то, чтобы гордился своим умом. Он, скорее, как говорил Иа-Иа про свой хвост, был дорог мне как память.
Ладно, не буду лукавить, он (мозг, ум) был очень важен для меня. Это то, как я понимаю сейчас, что позволяло мне смириться с моим положением в жизни; выравнивать, для самооценки хотя бы, чашу весов с теми, кто добился большего.
У вас миллионы — а у меня ум, у вас популярность — а у меня IQ под 150… Я не думал, конечно, в таких выражениях, но, бесспорно, для моей самооценки сам факт его наличия давал примерно то же, что BMW последней модели для недалекого юнца или, для чиновника средней руки, фотография с президентом…
И вот, мало того, что этот пьедестал депрессия выбивает из-под меня, как табуретку из-под висельника, она лишает меня не только самооценки, но и рабочего инструмента (сложно представить тупого начальника IT отдела, который, к тому же, затрудняется коммуницировать с людьми)…

Мне кажется, для излечения от депрессии важно понимать с чего и почему начались проблемы. Не обязательно, но это может и ускорить исцеление и не допустить повторения ситуации в будущем.
Возможно, такой подход лишь демонстрация моей профессиональной деформации — я привык, в своей компьютерной практике, спрашивать пользователей о том, какие шаги предшествовали сбою. Это облегчает диагностику и позволяет не только быстрее исправить саму проблему, но и устранить ее источник.

Но здесь я не админ.
И не доктор.
Доктор, сейчас, вы. Спросите у себя, что предшествовало, попытайтесь разобраться, это может быть важно для вашей будущей жизни…

А я пока напишу о том, что знаю.
О том, что прочувствовал на себе, о том, что предшествовало моей депрессии — о тумане в голове и о том, как я ничего не хотел.

Говорят, что человек может бесконечно смотреть на три вещи — на огонь, воду и на то, как работают другие.
А вот на что он не может смотреть, так это на свои старые дневниковые записи. Я, в частности, без содрогания и недоумения не могу. По-крайней мере, без чувства какой-то неловкости, как-будто бы я подглядываю за действиями какого-то нелепого, неполноценного персонажа — он такой смешной и жалкий, ничего толком не может, проблемы у него — тьфу, плюнуть и растереть, а не проблемы, мысли у него — не мысли, а не пойми что, и сам он, весь, целиком, несуразный какой-то, несобранный, как больной и покинутый собачий детеныш…

Наверно, это нормально. Это значит, что я меняюсь. Что моя депрессия отступает. Что я развиваюсь.
И старые записи, в лучшем случае, наивны.
И что если бы моей целью было бы просто выйти из депрессии, то о них стоило бы забыть навсегда, ведь никто из здоровых не перечитывает свою историю болезни?
Когда боль, которая казалась нам бесконечной, отступает — мы забываем о ней на следующий же день.

Но я не хочу забывать. Хотя бы для того, чтобы сохранить возможность понимать тех, кто еще там, в депрессии. Чтобы понимать их чувства и страхи. Чтобы говорить на одном языке…

Поэтому, и пусть мне потом все это покажется таким же наивным и смешным, я буду описывать здесь свой путь к исцелению, по-крайней мере — свои дальнейшие шаги, а предыдущие, уже сделанные, полные сомнения и боли, пусть останутся в моем бумажном дневнике и в моей памяти.